Новоиспеченная экзорцистка Клауд Найн, пребывая в замечательном расположении духа, шагала по припорошенному снегом городу в новенькой форме с ярко блестящими на солнце пуговицами, которые еще не успели поистереться во время многочисленных битв и путешествий, что ей предстояли. Еще совсем недавно жизнь Найн была если не сказать, что совсем обычной, то явно лишенной какой-либо капли мистики: совершенно обычные родители, совершенно обычный бродячий цирк, совершенно обычные будни в роли дрессировщицы хищных животных. Но, с появлением в её жизни Чистой Силы в виде маленькой обезьянки-альбиноса Лау Джимина, – единственной в своем роде, к слову! – и последующего знакомства с деятельностью Черного Ордена, девушка потихоньку стала узнавать, что за ширмой обыденности кроется нечто большее, нежели она могла себе представить.
      Еловые гирлянды, украшенные золотыми колокольчиками и красными лентами, висели между домами и напоминали девушке об Ордене, неожиданно постоянном и новом пристанище Клауд, где в столовой в преддверии праздника также, как и в этом маленьком городишке, пахло елкой и свежей выпечкой, а все вокруг создавало атмосферу предстоящего праздника. Из-за того, что Найн во все глаза любовалась на рождественские украшения, она не заметила, как чуть не сбила с ног человека, отчего, насупившись и сухо извинившись, решила больше смотреть по сторонам, нежели витать в облаках. Что было правильно, ведь она здесь была не по собственной воле, а по важному заданию Ордена, которое не могло ждать, раз его выполнение не отложили до конца рождественских праздников. Несмотря на то, что Клауд находилась в Ордене уже почти полгода, она еще смутно представляла, чем конкретно ей придется заниматься, поэтому при первой возможности девушка с радостью отозвалась на сообщение об акумах в небольшом городишке на окраине страны, от которого все пытались улизнуть в преддверии праздника. Надеясь, что с этим будет быстро покончено, и она сможет вернуться в Орден к Рождеству, Найн отправилась в путь в компании двух других экзорцистов, которыми оказались мистер Тидолл и мистер Кросс.
      Но энтузиазм девушки быстро сошел на нет, когда она осознала, что ей предстоит долгое путешествие с двумя совершенно незнакомыми мужчинами. Нет, Клауд, конечно, видела их раньше в Ордене и знала по именам, но этого было мало, чтобы не испытывать совершенно глупую неловкость и стеснение в их присутствии. К тому же, Найн совсем была не уверена в своих силах и не знала, как к её возможному провалу отнесутся такие опытные экзорцисты, как мистер Тидолл и мистер Кросс, казавшиеся ей такими взрослыми и серьезными по сравнению с ней… Впрочем, мистер Тидолл оказался очень отзывчивым, но Клауд все равно испытывала неопределенного рода замешательство и страх при общении с ним, не говоря уже о маршале Кроссе, который вообще старался держаться отстраненно от экзорцистов, что Найн даже успела записать на свой счет.
      А в воздухе уже витал дух надвигающегося Рождества. На улице невесомыми хлопьями падал снег, создавая атмосферу светлого рождественского утра, когда все жило предвкушением чуда. Жители города торопились по своим предпраздничным делам, из кондитерских пахло шоколадом и корицей, а огромная ель, стоящая посреди центральной площади городка и сверху донизу покрытая яркими блестящими игрушками, была слегка-слегка припорошена снегом. Все это заставляло Клауд ощутить себя частью этого доброго маленького мира, который создавало наступающее Рождество. Казалось, что ничто не может разрушить эту идиллию.
      За всей этой предрождественской суматохой Клауд даже на секунду забыла обо всей этой незримой и не стихающей ни на минуту войне, о которой только и шли разговоры в Ордене. Но внезапно объявившиеся акума быстро опустили девушку с небес на землю, давая понять, что расслабляться ей было совсем нельзя. Конечно, Найн наивно надеялась на благоразумие этих некогда людей, которые не решаться испортить праздник в маленьком городке на окраине страны. К тому же, молодой экзорцистке все еще было дико наблюдать, как люди, – хотя она прекрасно осознавала, что это уже далеко не люди, – на её глазах превращались в безобразных монстров, пытающихся уничтожить все сущее. Разрушение во имя разрушения. Бессмысленное и причиняющее невыносимую боль зрелище.
      Впрочем, с акумами, на удивление самой Клауд, разобрались они быстро. Вернее, разобрался с ними мистер Тидолл, но это не отменяло одного печального факта, последовавшего за избавлением от угрозы для местных жителей.
      Город остался без главного символа наступающего праздника – Санты-Клауса.
      – Может, мистер Кросс сможет его заменить?.. – внезапно оброненный в пустоту вопрос Клауд был с энтузиазмом встречен её старшим товарищем по Ордену, чего совсем не ожидала юная девушка. Найн было ужасно неловко от своего предложения, потому что Кросс был среди них маршалом, что заранее внушало какой-то священный трепет перед ним. Девушка даже не могла представить, какое неудобство они могут причинить человеку этой идеей, ведь с их приезда в город она не видела маршала от слова совсем, а это могло означать, что у него были дела поважнее какого-то там Рождества.
      Но мистер Тидолл уже загорелся этой идеей. Его было не остановить: мужчина кинулся на поиски маршала, а юную экзорцистку отправил за нарядом для Санты. И все это вопреки попыткам Клауд воззвать к голосу разума и убедить, что мысль не такая уж и хорошая, какой кажется на первый взгляд.
      Собственно, красное рождественское одеяние нашлось там же, откуда недавно Клауд и Тидолл вытаскивали большое кресло, на котором под огромной елью на центральной площади должен был торжественно восседать Санта. Найн поспешила присоединиться к старшим товарищам по Ордену, которые на её удивление нашлись в единственном на весь город баре, причем один из них находился далеко не в лучшем состоянии, из-за чего Клауд еще раз пожалела о своей идее.
      Мистер Кросс был пьян, мягко говоря. Или уже отходил от алкогольного опьянения, Клауд совсем в этом не разбиралась. Но, увидев это, девушке стало невыносимо стыдно за маршала и его подобное поведение. Неужели, он совсем не понимает свалившейся на него ответственности за задание, раз позволяет себе такое поведение? По мнению Найн, подобное было недопустимо. Ведь звание маршала давалось далеко не просто так и, пусть и предоставляло какие-то особые привилегии перед Орденом, накладывало и большую ответственность! Может, это с маршалом Кроссом случилось в первый раз, и раньше он себе такого не позволял? Было похоже на то, ведь в преддверии праздника никто не хотел работать, и Найн могла это понять, но удивление и стыд не отпускали девушку.
      С огромным трудом натянув на отчаянно сопротивляющегося маршала шапку и куртку, экзорцисты потащили его к выходу из бара. Но и тут мистер Кросс не растерялся, в последний момент схватив с барной стойки недопитую бутылку вина, отчего Найн стало еще больше стыдно за мужчину, но чинить прямые препятствия подобному она побоялась.
      – Вот вам Санта! – на выходе из бара громогласно заявил Тидолл, казалось бы, буквально сияя от якобы спасенного праздника как начищенная монета.
      – Ми-мистер Тидолл, мне все же кажется, что это не лучшая идея... – робко попыталась в очередной раз воззвать к голосу разума Клауд, но все было тщетно. От пристального внимания горожан к пьяному маршалу, радостно встретивших новость о новом Санте, щеки девушки вспыхнули. Какой кошмар! Но не успела Найн подумать об этом ужасном позоре для Черного Ордена, как маршал Кросс внезапно стал падать. И явно бы упал, если бы его не поддерживали с двух сторон экзорцисты, вроде как вверенные ему в командование.
      Вытащить маршала Кросса из бара было задачей не из легких. Дотащить его через весь город к центральной площади, где, по идее, находилось кресло Санты, на котором он должен был общаться с детьми, казалось Клауд еще более непосильной задачей. Но сейчас для девушки это выглядело сущей мелочью в сравнении с тем, что последует после.
      Кажется, это Рождество запомнится местным детям надолго…

Отредактировано Klaud Nine (Сб, 12 Ноя 2016 23:26)

И имя этому "Дичь"...

      «Рождество» - последнее слово, которое Кросс услышал прежде, чем оказаться в объятиях градуса. И донеслось оно до него сквозь сон, который он помнил плохо, зато в памяти четко отложилось, как два назойливых голоса – мужской и женский, - о чем-то горячо спорили, мешая мужчине пребывать в столь приятном и радостном царстве Морфея, состоящим если не из лучшего вина, так хотя бы из неплохой настойки, которой бармен старательно поил его прошлым вечером. Это, кстати, он помнил хорошо. А вот, как оказался вне бара, нет. Где в итоге оказался, тоже. С кем – тем более. Мариан мог поклясться, что не удивится ничему и никому, однако в этот раз стало понятно, насколько маршал был самоуверен и наивен.
      «С Рождеством!» - первая фраза, с которой началось пробуждение Кросса. Едва он раскрыл глаза, как перед ними тут же замаячила толпа мелких цветастых созданий, активно разглядывающих его. Они энергично дергали своими лапками и издавали неприятные звонкие звуки, которые позже были определены как смех. Оглушительный и болезненно отдающийся в голове шум нашел отклик в плохо соображающем мозгу, и был воспринят как повод для активации Чистой Силы. Только вот потянувшаяся к кобуре рука не нащупала предусмотрительно изъятого кем-то оружия, из-за чего пришлось импровизировать.
      - Тихо! – хриплым голосом рявкнул Кросс на полквартала, отчего вокруг стихли не только смех и разговоры, но и игравшая до этого музыка, что сначала смешалась со всем этим набором раздражающих звуков.
      Наступившая и желанная тишина тут же принесла блаженство и покой, Мариан поудобнее уселся в кресле, отчего затекшее тело отозвалось приятными тянущими ощущениями, даря расслабление. 
      Стоило Кроссу успокоиться, как в его голове тут же вспыхнули эпизоды из пережитого им стресса. И оказалось, что цветастые создания – это вовсе не сонный бред, а дети. Самые обычные дети, разодетые в пестрые тряпки. В кои-то веки не веря своему сознанию, мужчина снова открыл глаза и внимательно огляделся. После чего пришел в настоящий ступор. Он был уверен, что по пьяни мог сделать всякое, начиная от массовых развлечений и заканчивая слезными просьбами о прощении у тех, кому уже были подарены праздничные долги (это никогда не случится, но нужно же каким-то образом определять степень нажратости), но оказаться в кресле Санты, в костюме Санты, в куче детей, любящих Санту… это переплюнуло все ожидания.
      Маршал Кросс мог поклясться, что у него начался нервный тик, - он чувствовал, как задергался левый глаз, - и стал немедленно выискивать в толпе хоть одну знакомую рожу, которая если станет не спасением, то грушей, на которой мужчина отыграется. И такая нашлась. Она находилась рядом с миловидным личиком той экзорцистки, о которой Мариан вчера вечером рассказывал бармену, но даже ее присутствие не ослабило недовольство.
      КросСанта решительно поднялся с кресла и на ватных ногах двинулся в сторону своих знакомых, едва не навернувшись на небольшом островке льда. К счастью, сноровка маршала не дала ему упасть: он чудом умудрился сохранить равновесие.
      Напуганные дети покорно расступались перед грозным символом Рождества, провожая его внимательными взглядами, на что Кросс недовольно скривился и стянул с себя чертов колпак.
      - Какого хрена? – хрипло спросил Мариан, остановившись рядом с Клауд и Фроем.

[AVA]http://s015.radikal.ru/i332/1701/12/cf6982a54dc7.jpg[/AVA]

Отредактировано Marian Cross (Сб, 7 Янв 2017 20:39)